Санкционный прецедент

Валерий Коровин

Национальная ассамблея Франции обсудит 28 апреля вопрос об отмене санкций в отношении России, сообщил французский парламентарий Франсуа Рошеблуан. Он не уточнил, впрочем, о каких именно санкциях идет речь, о снятии продуктового эмбарго со стороны Франции или о снятии персональных санкций против физических лиц, срок действия которых ЕС продлил до 15 сентября 2016 года? Как расценивать такую повестку для обсуждения – можно ли говорить о том, что Франция сдается? Или, по крайней мере, идет навстречу тому, чтобы все-таки санкции сняли. Как плохой пример заразителен, так и хороший пример тоже заразителен, и может быть, вслед за Францией это сделают другие страны? Своим мнением об этом в интервью Накануне.RU поделился член Общественной палаты РФ Валерий Коровин.

Вопрос: Как Вы считаете, какое мнение у Франции по поводу будущего санкций против России?

Валерий Коровин: Здесь надо разделять Францию, как французский народ и парламентариев, которые представляют его интересы, с одной стороны, а с другой стороны – французские элиты, — президент и правительство, — которые выполняют волю Вашингтона, чему США посвятили несколько последних десятилетий, чтобы сделать элиты управляемыми и покладистыми.

Конечно же, депутаты могут инициировать процесс снятия санкций с России, потому что это отвечает интересам государства, интересам населения, интересам бизнеса, а бизнес и торговля – это столпы, на которых зиждется западная цивилизация. Но, с другой стороны, есть геополитическая воля Вашингтона, есть интересы США на Евразийском континенте, есть стремление загнать Россию в угол и лишить геополитической субъектности. На двух чашах весов находятся два этих критерия, две этих категории — интересы Франции: французов и французского государства, и интересы Вашингтона и повиновение французских элит его воле. И на этом "ринге" происходит битва. Конечно, депутаты, я думаю, проявят усердие в стремлении освободиться от американских оков. Но практика последних десятилетий показывает, что пока европейским политикам, европейским элитам сохранить свой суверенитет, отстоять свою субъектность, интересы народов Европы — не удается.

Вопрос: А как Вы думаете, французским властям Вашингтон сейчас может предложить что-то конкретное, значимое, чтобы они не снимали санкции в отношении Москвы или здесь все-таки действует только политика принуждения?

Валерий Коровин: Да, скорее всего, речь идет об угрозах, потому что реально дать Франции и вообще Европе Вашингтон ничего не может. США с их интересами находятся на другом континенте и, по сути, по отношению к Европе со стороны США реализуется такая колониальная, эксплуатационная логика. То есть, взять по максимуму, использовать все возможности Европы в американских интересах, эксплуатировать по полной программе, загнать и пристрелить. Вот типично американский подход. И здесь как раз задача Вашингтона – минимизировать какие-либо расходы, вложения, потери и издержки, а не предлагать что-то в качестве компенсации, что лишь удорожает процесс. Поэтому Франции нечего ждать от Америки, нужно просто повиноваться, либо будет еще хуже.

Вопрос: Валерий Михайлович, но вообще, как показывает практика, санкции неэффективны, и их рано или поздно все-таки снимают. Пример — Иран. Хотя на это и ушли годы. Та же Куба, пусть частичное снятие, но, тем не менее, снятие санкций произошло. Так вот, может быть, французы сделают такой первый шаг, тем более, что во Франции сельхозпредприятия страдают, те же фермеры говорят, что санкции – это зло, отнимают доход, в Италии об этом же говорят и в других странах.

Валерий Коровин: Если французам действительно удастся вопреки угрозам и принуждению со стороны Вашингтона снять санкции, это будет означать начало восстания Европы против американской оккупации.

Вопрос: Почему восстание?

Валерий Коровин: А потому что неповиновение не входит в функции нынешней Европы, оккупированной американцами и размалываемой в формате плавильного котла Европейского союза, реализованного по американским лекалам. То есть, неповиновение – это такой вызов, который поменяет ход истории для Европы. Ведь вслед за французскими парламентариями действительно последуют итальянские, потом испанские, потом греческие, которые вообще ждут — не дождутся сигнала к началу цивилизационного восстания. Это будет новая европейская революция, это будет освобождение от американского ошейника на горле Европы, это будет освобождение от натовского сапога, который стоит на спине у Европы, периодически пинком направляя ее в сторону России. То есть, по сути, перед нами тогда откроется новая эпоха, новая картина мира.

Но что-то мне подсказывает, что у французов не хватит духу на то, чтобы действительно всерьез взять и отменить санкции, бросив вызов американскому хозяину. Скорее, речь идет о торге, об угрозах со стороны французских парламентариев французским же элитам и президенту Олланду в первую очередь, мол, смотри, Олланд, торгуйся лучше с Вашингтоном, иначе мы создадим тебе проблему – как начнем голосовать за снятие санкций, мало тебе не покажется. То есть, скорее всего, грядет буря… в стакане воды, попытка решить какие-то внутренние подковерные задачи со стороны части французских парламентариев. Это более вероятный сценарий, нежели реальное снятие санкций с России и возобновление торговых, экономических и политических отношений, что вообще просто является откровенным вызовом и недопустимой дерзостью.

Вопрос: Надо учитывать низкие позиции Олланда на текущий момент, обвалившийся рейтинг, провалы его политики и в социальной, и в экономической сфере. Но, тем не менее, если это такой американский план нагнетания напряженности, должна быть либо какая-то конечная цель, либо это все просто в итоге сойдет на "нет", вопрос только времени?

Валерий Коровин: Американцы действуют обычно четко по методичкам. И если один раз санкции сработали против кого-либо, например, против Советского Союза, то они вносятся в методичку как действенный метод и продолжают автоматически использоваться и в другой раз, в третий. Если сработало один раз, почему не сработать второй раз? Если обрушение нефтяных цен сработало и ослабило советскую экономику, подточив советский блок, то этот метод признается действенным, и вносится как эффективный, его продолжают использовать. Это касается и всех остальных подходов. Американцы – последовательные люди, реализующие свое стремление к глобальной гегемонии последние 200 лет. Они последовательно движутся к этой цели, передавая эту задачу из поколения в поколение американских политиков. Они мыслят большими циклами – относительно большими, конечно, не такими, как китайцы, — но и не такими короткими забегами, как российские элиты, меняющие курс после каждой последующей смены лидера. Поэтому американцы будут десять, не десять – так пятнадцать лет, двадцать – так двадцать лет двигаться к цели, ждать, пока санкционная политика даст результат. Что будет при этом с экономикой Европы, их совершенно не интересует. Что будет с рейтингом Олланда – и подавно, это вообще не предмет обсуждения, это просто очередной стоптанный французский башмак, который будет выброшен на помойку, а вместо него будет взят новый. Американцы — циничные и при этом целеустремленные люди, с преемственностью политики и подходов в отношении врагов, нейтральных сил и друзей, со стратегическим взглядом на процессы. И сиюминутные сбои или неудачи их совершенно не выбивают из колеи. В отличие от нас. Русского человека неудача очень сильно травмирует, и он часто опускает руки. А американцев – нет. В них достаточно европейского, англосаксонского диурна, который позволяет американским элитам продолжать двигаться к намеченной цели. Ничего страшного, что сейчас санкции не дали результата, — значит, дадут после цветной революции в России, например, — думают они. Или после смены нынешних европейских лидеров. Или после сентябрьских выборов в России. Ничего страшного. Они будут последовательно настаивать на своем и, в конце концов, добьются своих целей. Если мы им не помешаем.